Цена за право выбирать
Нелюбимые, нежеланные, непрошенные. Лишние дети. Пришедшие в этот мир, чтобы уйти, так его и не увидев.
Никогда, наверное, в мире не утихнут споры по поводу допустимости абортов. Мы привыкли ориентироваться на Запад в подобных вопросах, но в этом случае и «Запад» раздираем противоречиями. В Польше, Испании, Израиле, например, аборты разрешены только в исключительных случаях, при угрозе жизни и здоровью женщины, то есть почти запрещены. В Англии и Японии к этому добавляются также социально-экономические показатели, например, отсутствие у женщины жилья и работы. А вот в США, Германии, Италии, Франции узаконена свобода аборта на ранних сроках. Причём определение раннего срока тоже в каждой стране своё. Во Франции, например, государство защищает жизнь ребёнка спустя 10 недель после зачатия, в Германии и Испании аборты по желанию женщины разрешены до 12 недель, а в Канаде – до 18. Так что тут и наиболее цивилизованные страны кардинально расходятся во мнениях.
Нет, дальше речь пойдёт вовсе не о законопроекте, предлагающем запретить в Украине аборты. У политиков свои расчёты: повышение рождаемости, омоложение населения, а на другой чаше весов – предполагаемое увеличение женской смертности вследствие криминальных абортов. Об этом не берусь судить. Я о личностном выборе.
С чего же начать? Наверное, с женщины. Которая хватается за голову, увидев на картонке пресловутые две полоски. Потому что – не вовремя, не от того и просто – НЕ ХОЧУУУ!
Ярые противники абортов сразу обвинят её в эгоизме, жестокости, бездушии. Женщины и девушки, которых перспектива материнства не особенно привлекает (пока), легко поймут это «не хочу!». А уж как поймут и поддержат многие мужчины… Но вернёмся к женщине. У неё есть определённый образ жизни и планы на будущее. То, что ребёнок в корне изменит эту жизнь и разрушит планы, очевидно. Было – любимый университет, аспирантура в перспективе, дискотеки и парни. А станет – подгузники, детский крик и такой хронический недосып, что о каких уж тут танцах речь. Или отменяется долгожданная работа за рубежом. Спокойная обстановка дома сменяется регулярными скандалами с родителями. Или страшней: мужчина оставил, родители не помогают, нет собственного жилья и просто средств к существованию.
Имеет ли человек право всего этого не хотеть? Бесспорно. Желание распоряжаться собственной судьбой, учиться и делать карьеру можно только поддержать. Однако тут есть много всяких «но». Много маленьких «но» и одно большое.
Во-первых, представления ещё не рожавшей девушки об ужасах, которые принесут беременность, роды и ребёнок, чаще всего сильно преувеличены. У страха глаза велики. Оказывается, что детскую одежду б/у можно купить за бесценок, государственное пособие на ребёнка вовсе не такое уж и маленькое, а новоиспечённая бабушка при виде крохотных пальчиков просто тает, как снежная баба весной.
Второе «но» заключается в том, что женщина пока не имеет никакого понятия о радостях, которые даст ей материнство взамен всех потерь. О первой улыбке – глаза в глаза с родителями, о детских ручках, крепко обхвативших мамину шею, о теплоте и тяжести малыша, засыпающего на плече. Она не знает, как масштабно природа, человеческий организм и гормоны заботятся о том, чтобы маме нравилось быть мамой. О том, какая грандиозная переоценка ценностей произойдёт в её голове, когда на руках засопит маленький комочек.
А вот и большое «НО», перед которым меркнут всякие доводы против, - цена этого, казалось бы, совершенно нормального желания руководить своей судьбой. Цена комфорта и спокойствия женщины – чужая жизнь.
«Жизнь ли это?» - возражают сторонники абортов. Эмбрион на раннем сроке беременности совершенно нежизнеспособен без матери, не имеет ни сознания, ни эмоций, не чувствует боли. Часть органов ещё не сформирована. Зародыш, по сути, часть тела беременной женщины. Это не жизнь, это только прообраз возможной будущей жизни.
Но приходится признать, что эти доводы не выдерживают критики. Мнение учёных о точке отсчёта человеческой жизни можно увидеть здесь. Цитирую: «Жизнь человека как биологического индивидуума начинается с момента слияния ядер мужской и женской половых клеток и образования единого ядра, содержащего неповторимый генетический материал. На всём протяжении внутриутробного развития новый человеческий организм не может считаться частью тела матери. […] Поэтому очевидно, что аборт на любом сроке беременности является намеренным прекращением жизни человека как биологического индивидуума».
Если уже не учёные-биологи, а мы с вами просто логически порассуждаем, то придём к тому же выводу. Новорожденный не менее зависим от матери, чем ещё не рождённый младенец. Это не делает их недочеловеками в сравнении с более самостоятельным, скажем, 10-летним ребёнком. Убийство психически или физически неполноценного человека останется уголовно наказуемым убийством. Такая неполноценность – вовсе не критерий для определения права на существование. Однако закон делает мать абсолютной хозяйкой жизни своего ребёнка до того, как он появится на свет. Хотя на Украине аборт по желанию женщины можно сделать на сроке до 12 недель, ни для кого не секрет, что и медицинские, и социальные показания для аборта на более позднем сроке нетрудно купить. В 12 недель медики считают окончательно сформировавшимися системы малыша, но сердце его начинает биться уже на 18-й день после зачатия. В 5 недель появляются ручки и ножки, в 6 – пальчики на них… Но разве наличие пальчиков или полностью сформированной нервной системы проводит границу между существованием «плода» и жизнью нового человечка? Если «зрелость» определяет право называться человеком, в таком случае логично считать людьми только совершеннолетних? Может быть, за убийство 2-летнего ребёнка надо давать меньший срок заключения, чем за убийство 12-летнего? Куда ни кинь – и вправду выходит, что жизнь начинается с того самого момента слияния клеток. И что аборт – «намеренное прекращение жизни человека». Для этих четырёх слов есть одно, гораздо более ёмкое…
Статистика утверждает, что 40 % украинок хоть раз в своей жизни делали аборт. И хотя я боюсь, что эта цифра гораздо больше, но пусть 40 % женщин – то есть почти половина наших родных и подруг убивали своих детей в утробе. Но практически никто из них не мыслит себя убийцей – иначе подавляющее большинство не пошли бы на это. Аборт воспринимается как попытка стереть, будто ластиком, факт своей биографии, переписать набело неудачный черновик: «Я, конечно, хочу детей, но лет через 5». Беременность - вроде ошибки, которую легко можно исправить. Именно эту жестокую правду имеют в виду врачи, когда говорят, что для многих украинок аборт – это способ планирования семьи.
Я помню, как впервые узнала, что такое аборт и ужаснулась. Помню, как классная руководительница завела с нами разговор на эту тему, акцентируя на этической стороне вопроса. Помню, как утвердилась во мнении, что аборт – нечто совершенно отвратительное и немыслимое. И помню, как в старших классах узнала, что это совершали практически все мои взрослые знакомые, родственницы, подруги мамы… И сразу явилось предположение: а может, ничего страшного нет в этом? Раз все это делали? Думаю, не у одной меня произошли такие метаморфозы в мировоззрении. Однажды подросток анализирует информацию: все говорят, что это плохо, однако со всеми это происходило. И аборт оседает в памяти, как неприятная неизбежность, а не страшное преступление.
Аборт – убийство и с точки зрения религии, и с точки зрения элементарной этики. И можно даже не привязываться к существованию души, в которое кто-то не верит. Я вспоминаю, с каким благоговением рассказывала наша учительница биологии о происхождении жизни на земле. Какой пронзительной была мысль о том, что наука до сих пор не может определить, как из неживого возникло живое. Каждое бьющееся сердце мне на том уроке показалось чудом…
Отчего бы ни начинало биться второе крохотное сердце внутри женщины – по Божьей воле или из-за случайного движения сперматозоида – не мы зажигаем эту свечу. Однако мы со сравнительной лёгкостью гасим её. Уничтожаем это чудо – новую жизнь. Для кого-то этот поступок становится тяжким крестом до конца дней. А кто-то путается в количестве сделанных абортов и не обременяет себя лишними переживаниями. Сложней всего лично мне понять женщин, делающих аборты после рождения детей. Ведь невозможно заставить себя не думать о том, что это крошечное существо, пока никак не заявляющее о себе, сделает первые шаги и скажет впервые «мама». Если его, конечно, пощадить… Есть такая притча о женщине, которая приходит к гинекологу за направлением на аборт. Причина – у неё недавно родился малыш, и не хочется детей-погодков. Тогда врач предлагает убить вместо ещё нерождённого – первого ребёнка, ведь это не так опасно для здоровья матери, как аборт. Женщина, естественно, в ужасе. Доктор оправдывается: «А мне показалось, для вас это в порядке вещей…»
Во время беременности я очень боялась, что если у меня родится ребёнок-инвалид - вдруг не смогу его полюбить? После родов поняла, что полюбила бы любого. Потому что главное, что делает женщину мамой – созерцание этого чуда – жизни, выношенной в её теле, полностью зависящей от неё.
Гуманнее ли сохранить ребёнка и оставить его в роддоме, если мать всё-таки не желает быть матерью? Очень скользкая тема. Возможно, гуманнее в США, например, где на каждого относительно здорового младенца-отказника ещё до его рождения выстраивается очередь из усыновителей? Но психологи подробно расскажут о том, какая травма для ребёнка, даже для двухдневного, - предательство той, которая 9 месяцев носила его под сердцем, и как всю жизнь придётся ему преодолевать последствия этой травмы.
Не лучше ли не травмировать и не убивать, а быть менее легкомысленными? Оправдывать уничтожение собственного ребёнка отсутствием средств на контрацепцию – всё ещё норма для многих украинок… В 2011 году в нашей стране было проведено около 156 тысяч абортов. Много это или мало? Очень мало, если сравнить с 1 миллионом абортов в год в советской Украине. Неплохо даже по сравнению с 200 тысячами в 2010 году. Цифра эта неукоснительно падает. Но если представить себе 156 тысяч малышей, которые могли бы видеть небо и деревья, слышать голоса птиц и шум ветра, ступать по песку и асфальту, играть, учиться, взрослеть, и ничего этого у них не будет – ох, каким большим покажется число.
Я не хочу никого призывать менять принятое решение. Мне хотелось бы просто, чтобы женщина в полной мере осознавала, на что она решается. Чтобы понимала, что под обтекаемыми эвфемизмами типа «прерывание беременности» и «вакуумная регуляция» скрывается - насильственная смерть. Сотворённая руками той, которая могла бы стать источником новой жизни.
Ольга Левченко